Макаров В.Л. отмечает, что экономика знаний - неразделимая триада рынков - рынка знаний, рынка услуг и рынка труда. Их нельзя рассматривать изолированно, настолько тесно они друг с
другом взаимодействуют, из чего вытекает много следствий и что должно быть осознано людьми, которые принимают решения в данной области [7].
Однако существует и прямо противоположное мнение: «Собственно экономика знаний появляется тогда, когда знание становится рыночным продуктом. Оно продается и покупается подобно тому, как покупаются и продаются обычные продукты». Более того, «по мнению исследователя ИМЭМО РАН Ивановой Н.И., ссылающейся на труды Ф.А. Хайека, «самый лучший механизм, придуманный человеком для распространения знаний - это рынок».
Обосновывается это следующим: «знание может состояться как таковое лишь тогда, когда оно используется (потребляется), т.е. когда оно нужно другим, или, другими словами, когда на него предъявляется спрос ••.Спрос, однако, есть сущностная характеристика рынка, и благодаря рыночному спросу знания, превращаясь в товар, доходят до своего потребителя и используются им либо для производства нового знания, либо пройдя сложности инновационного применения, для производства новых изделий или услуг, «оплодотворенных» новым знанием.... Таким образом, спрос на знания не только превращает его в товар, но и делает возможным общественное признание самого существования знания. Общественное признание знания происходит только через рынок или его субституты (например, государственный заказ)».
Для рынка спрос, конечно, характеристика «сущностная». Однако не следует забывать, что спрос вообще, и спрос на знания в частности, не исчерпывается и не ограничивается рынком. Самый главный потребитель знаний, в основном и формирующий спрос на них - это их производитель, человек. Рассмотрение особенностей духовного производства представлено ранее [8]: в нем в принципе невозможно отделение производителя знаний от их потребителя, поскольку это одно и то же лицо. Тем более, что фундаментальным свойством духовного производства является его самоценность. Действительно, тогда как материальное производство ради самого производства выглядит нелепостью, наука ради самой науки, искусство ради искусства - не только не вызывает удивления, но и воспринимается как норма. И в этом смысле «знание может состояться как таковое» не только тогда, «когда оно нужно другим», но и, в первую очередь, тогда, когда оно нужно самому его производителю. Таким образом, спрос на знания всегда имеет потребителя, всегда удовлетворяется - и без посредничества рынка. В этом смысле, не очень понятно, каким образом рыночный спрос может превратить изначально, сущностно нетоварный продукт в товар? Разве он создаст ему меновую стоимость? Или устранит его природу общественного (публичного) блага?
Кроме того, рынок предъявляет спрос на очень небольшую часть накопленных человечеством знаний, отвечающую его - специфическим - целям. Означает ли это, что все остальные знания, «не отобранные» для себя рынком не имеют шансов получить «общественное признание»? Но ведь среди них все то, что составляет смысл и суть человеческого бытия: наука, история, культура, религия и т.п. Рынку, может быть, и неинтересны тайны «черных дыр» в космосе или язык дельфинов, античная история или загадки пирамид, доказательства теоремы Ферма и строение «антивещества». Без всех этих знаний рынок обойдется прекрасно, но без них не обойдется человек, для которого познание себя и мира составляют содержание и смысл жизни. И вряд ли человеку потребуется одобрение рынка на то, чтобы считать все эти знания получившими «общественное признание».
Знания всегда, во все времена, во всех социально-экономических формациях было всеобщим благом. Что же столь кардинально изменилось в природе знания сегодня, что оно должно перестать им быть, став товаром и, стало быть, частным благом?
» следующая страница »
1 2 3 45 6